Боец

- Михалыч, передай своим бойцам полную готовность: духи активизировались, сейчас они выйдут на наши позиции.
- Не переживай,Влад, наши уже там и давно готовы. Можете начинать в любой момент.
Михалыч - это регулярный координатор группы спецназа «А», которая хоть и не рассчитана на бои в горной местности, но в ее составе Воины с большой буквы, мастера на все руки.

Мы гнали банду Абу Фаттаха уже трое суток. Они напали на наш блокпост, захватили одного офицера, двух солдат - срочников и еще двух гражданских, проходивших в тот момент проверку, мужчину и женщину, и вот теперь уже три дня, как уходят от нас в горы.

Мы - армейская группа спецназа разведки. Наш командир, сразу как услышал, что совершено нападение на блокпост, узнал почерк Абу Фаттаха. Только он перехватывал где-нибудь на подходе к блокпосту армейский грузовик, рассаживал туда своих боевиков, переодетых в Российскую военную форму, въезжал на территорию и сходу атаковал. В этот момент его обычно поддерживала пара пулеметов, размещенная заранее где-нибудь поблизости в «зеленке».

Радиоразведка тоже подтвердила, что нападение совершили именно его боевики. Из этого района он вышел в эфир, пытаясь с кем-то связаться, и использовал свой позывной. Оценив
обстановку, командир предположил, что банда будет уходить в предгорье, а затем в горы. Вычислив примерный маршрут отхода, дал приказ на перехват. Нас посадили в БТР и перекинули в этот район. Сначала мы шли по следам группы, а потом решили обойти ее, и в определенном месте нанести по ней удар. Предгорье мы со своими бойцами облазили вдоль и поперек и поэтому знали места, где можно было ожидать ее появления.

Банда совершила несколько террористических актов, была очень опасна и вооружена первоклассным оружием. Руководил ею арабский наемник, а в составе, как в разношерстной компании, были как местные бойцы, так и наемники из разных стран. Командованию было принципиально важным уничтожить эту банду. И поэтому они попросили подключить к операции
группу спецназа России «А», которая как раз находилась в этом районе.

...

Несколько человек осталось, видимо, в качестве прикрытия, стреляя по нам. Все пленные залегли, в том числе и гражданские заложники. На них со стороны боевиков в этот момент никто не обращал внимания, они были предоставлены каждый сам себе. Михалыч связался со своим отрядом, передал кодовое слово, что означало начало движения боевиков в их
направлении. Где-то через полчаса они будут в их районе. Оттуда подтвердили свою полную готовность. Это хорошо. Сейчас мы собирались подавить оставшихся членов банды и дожимать бегущих след - в - след, подгоняя их вперед. Примерно с десяти позиций по нам велся огонь, минут за восемь мы подавили сопротивление.

- Вперед... Вперед! - крикнул я бойцам, и мы рванули на открытую местность, осторожно крутя головами и дулами автоматов в разные стороны. Вполне возможно, что какой-нибудь раненый боевик в любой момент может открыть стрельбу. Мы были выгодными мишенями, во весь
рост. Это самый опасный момент, когда ты ничем не защищен, а в тебя может неожиданно выстрелить любой лежащий в неестественной позе с виду убитый боевик. Такое уже бывало. Поэтому, при малейшем движении или подозрении, мы мгновенно стреляли в лежащие тела. У нас не было задачи брать пленных. В нашу задачу входило подогнать боевиков, не дать
им сбавить темп, чтобы они не смогли проявить осторожность при входе в ущелье. Загнанный зверь обычно ломится сломя голову, и в этом его роковая ошибка. Сейчас мы были в роли загонщиков, а Абу Фаттах - в роли зверя. Мы - умелые охотники, и ему в этот раз вряд ли удастся от нас ускользнуть. Он ответит за все, что сотворил на этой земле, за каждого убитого нашего солдата, за каждый совершенный теракт. Я оставил троих бойцов для того, чтобы они помогли пленным, собрали документы и оружие с убитых боевиков, а сами продолжили преследование.

Вскоре нагнали основную группу уходящих боевиков. До места засады оставалось метров семьсот. Михалыч, несмотря на свой возраст, довольно резво с нами передвигался - сказывалась многолетняя выучка. Я представляю, что могут делать молодые бойцы этого подразделения, если совсем не юный их представитель может развивать такую прыть после совершенного в
бешеном темпе марш-броска наперерез банде. Не зря о них идет слава по всей России. Тут впереди резко раздались автоматные очереди, взрывы гранат - основная часть банды оказалась в ловушке. Теперь наша задача была не дать им рассеяться. Выстроившись в цепочку, передвигались с предельной осторожностью. Мы предположили, что остатки банды,
обнаружив себя в оцеплении, могут начать скатываться вниз. Здесь надо было смотреть в оба. Они знали, что сзади мы, поэтому могли быть очень осторожны. Сбавили темп, и начали, почти крадучись, пробираться вперед.

Предосторожность не была напрасной. То тут, то там я слышал автоматные очереди. Это мои ребята вступали в бой, добивая отступавших. Через двадцать минут все было закончено. Мы вышли в ущелье. Там уже стояли ребята из спецназа ФСН России, собирая документы и оружие боевиков.

...

Эти несколько минут показались мне вечностью, но и они прошли, а я остался на ногах, хоть и с разбитым носом. Далее - снова упражнения. По окончанию, примерно через три часа, нас всех построили и объявили результаты: тридцать шесть человек не прошли, осталось четверо. А
впереди нас ожидала еще и психологическая проверка.

В конце концов, в отряд зачислили всего двоих: меня и молодого лейтенанта из спецназа ВДВ Равиля. Татарин по национальности, но какой-то странной внешности: у него была белая кожа, светлые волосы и голубые глаза. Он мне напоминал по внешности Дитера Болена из старой группы «Модерн Токинг». С самых первых дней мы с ним подружились. Сказалось
то, что мы оба участвовали в боевых действиях. Оба из одного города, но из разных районов. Но для армейцев это не имеет никого значения, если из одного города - значит братья, земляки.
Пошли будни специальных тренировок. Для того чтобы окончательно быть зачисленным, нужно полностью освоить свое дело до уровня мастерства. Многое, конечно, мы знали, так как сами прошли нешуточную подготовку, но кое-что для нас было в диковинку, некоторые вещи ломали
наше логическое представление о тактике боя. Возможности в группе «А», конечно, были несоизмеримо большие, например, в спецсредствах. Группа оснащалась по самым высоким стандартам.

Жили мы в военном городке, но имели возможность беспрепятственно выезжать в ближайший город. Там я и познакомился с Олей. Она знала, что я спецназовец, но я не говорил ей, в каком отряде служу.

Оленька была такой тоненькой и хрупкой, как балерина. Я даже боялся крепко ее обнимать, чтобы не сломать ненароком ее хрупкий стан - чувствовал себя великаном, обнимающим маленькую фею. Она работала в библиотеке, была очень начитана и увлекалась военной историей. С тех пор я тоже полюбил рассказы о баталиях. Мог часами слушать, как она
рассказывает о походе Наполеона, или о том, как Суворов проходил сквозь Альпы. С ней было очень хорошо и спокойно. Когда наступил мой очередной отпуск, я поехал в свой родной город и пригласил Олю составить мне компанию, предупредив об этом свою маму, которая
оживилась и обрадовалась, услышав такую новость. Представляю, какие эмоции наполняли ее в тот момент. Она давно устала грустно вздыхать в ожидании моей женитьбы и внуков и часто ворчала, что не доживет до того момента, когда я решу устроить свою личную жизнь и сделать ее
бабушкой, избавив тем самым от долгих лет одиночества.

...
После небольшого застолья все родственники под благовидным предлогом, оправдываясь и подшучивая, оставили нас в одиночестве. В эту ночь мы первый раз с Олей легли в одну постель. До этого я не смел даже думать об этом, язык бы не повернулся подойти к Оле с таким
предложением. Мы с ней не спали до утра. Утонув в объятиях друг друга, не могли оторваться, становясь одним целым, одной песней, одним дыханием. Мне казалось, что я умираю и воскресаю вновь от нежных Олиных прикосновений. Мы не заметили, как пролетела ночь, лишь
утреннее пение птиц вернуло нам чувство реальности. Для нас эта ночь была самой чудесной, из всего, что было у нас в жизни. Утром Оля встала и приготовила завтрак. Первый завтрак в нашей
семейной жизни! Мы теперь семья

Через три дня нужно было возвращаться в расположение части. Я написал рапорт командиру части генерал-майору Вострецову, чтоб нам выделили комнату в общежитии, как молодой семейной паре. В семейном общежитии свободных комнат не было, но командир пообещал что-нибудь придумать, он всегда чутко относился к просьбам своих бойцов и офицеров. На сплоченности и доверии друг к другу строятся все отношения в нашей группе. Солдат ты, офицер, или генерал - мы вместе, как единый сжатый кулак.

Вопрос с комнатой решился довольно быстро. Когда мы переехали, первый к нам пришел Равиль со своей женой Оксаной.
- Поздравляю молодых! Молодец, брат! Такую женщину привел в нашу скромную обитель, - и добавил полушутя, обращаясь к Оле, - теперь Влад будет отжиматься на брусьях с книжкой в руках!
Да уж, он это тонко подметил, читать я действительно не любил, но такую рассказчицу, как Оля, мог слушать часами. Ее голос просто завораживал, в моем воображении оживали все события и персонажи, о которых шло повествование, мой разум переносился туда, где русские
полки отражали нападение французов, партизаны Давыдова в лесах нападали на противника, царь Петр командовал судами, а монголо-татары черными полчищами шли по русской земле. Мне даже казалось, что я чувствую дрожь земли под их конницей, а нос ощущает запах оставленных ими пожарищ...

...

- Влад погиб, - сказал Равиль.
Оля, побледнев, прислонилась к стене, а Равиль продолжал говорить:
- Мы так и не смогли поднять его тело, чтобы вы могли с ним попрощаться. Но мы делали все возможное, даже обратились к помощи экстрасенсов из Караганды. В один из моментов мы заметили его тело, но оно ушло на дно. Мы так и не смогли достать своего боевого брата, но мы
не оставим поиски! - Равиль стоял с повинной головой, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу. - Мы не выполнили главное правило спецназа... К сожалению, такое бывает. Влад погиб на учениях, а не в бою, но это не умаляет его подвига перед страной. Каждое мгновенье нашей
жизни - это поступок, настоящий мужской поступок, направленный на защиту нашего будущего, наших детей...

***
Закрыв глаза, я анализировал все события последнего времени. Когда позвонил Василий, мы не могли ему отказать. Погибший был солдатом России. Мы не россияне, а казахстанцы, но в моей душе мы продолжаем быть единой страной. Чувство незабытого боевого братства только подстегнуло мое желание помочь. Когда мы начали смотреть обстоятельства, при которых утонул Влад, у меня сразу возникла целая куча вопросов. В тот момент, когда Валя находилась в состоянии гипноза, я сам был в трансовом состоянии. Я был рядом с ней и видел ситуацию
глазами Влада, потом видел все со стороны, помню его взгляд, когда он уходил на дно. Я многое прочитал в его глазах в тот момент, и они стоят передо мной постоянно. Глаза человека, осознавшего свою оплошность, и спокойно принимающего смерть. Это не передать словами. Это
невозможно описать, но когда он уходил на дно, у меня создалось впечатление, что моя душа уходит вместе с ним. Три дня я был в подавленном состоянии. Его взгляд постоянно стоял передо мной. Я пытался побороть это наваждение, убрать это из себя. «Кайрат, ты должен быть беспристрастным», - говорил я себе. «Ты не имеешь право принимать боль каждого, кто к тебе обращается, иначе ты скоро просто погибнешь. Твое сердце не выдержит таких перегрузок».
Самое сложное - работа над собой. Через три дня я справился с этим наваждением. Я постарался относиться бесстрастно. Так как в нашей работе любое эмоциональное состояние, хоть хорошее, хоть плохое, влияет на точность попадания. Режим мозга может перейти с альфа- или тета-состояния в бета-режим, и тогда волновая активность будет перекрывать поступающую информацию, искажать ее. Мы долго настраивались, и я удивлялся, с каким упорством Валентина вела их в определенный квадрат. У меня самого возникали сомнения - туда ли мы
идем? Не отнимаем ли мы время у поисковой группы? Я не знал, попадаем ли мы точно или нет. Но так как они нас просили работать еще, мы понимали, что правда в наших словах присутствует. Там очень хорошие аналитики, если бы мы промахивались, они бы перестали с нами работать.

Значит, нужно было продолжать дальше, и мы продолжали. Первое подтверждение того, что мы правы, пришло тогда, когда мы нашли это судно, под которым по нашей информации был Влад. У нас все становилось на свои места. Через день мне позвонили ребята из его группы. Равиль
сказал:

- Ребята, огромное вам спасибо за помощь!
Я спросил:
- За что? Вы ведь еще не подняли его.
Равиль ответил:
- Кайрат, за то, что вы нам помогли и помогаете. За то, что вы тратите свое время. Огромное вам спасибо от всех наших ребят!
- Хорошо, сказал я, - звоните. Если надо мы будем продолжать дальше. В любое время дня и ночи звоните.
- Хорошо, - сказал Равиль, и по военному добавил, - до связи!

Мне очень жаль, что мы не смогли переломить ход событий. В информационном поле четко стояла информация, что ребята его не поднимут. Мы все вместе пытались развернуть события вспять. Я не знаю, то ли мы не дотянули, то ли упустили что-то. Мы вытягивали судьбу, и в определенный момент, она чуть не поддалась в нашу сторону. Но потом, как пружина, развернулась обратно. Они его не найдут, не подымут. «На следующий год Влада обнаружат, и обнаружат случайно», - говорили нам Свыше. Судьба бывает неумолимой, и кому, как не нам, знать это.

Кайрат Кинибаев http://ksvety.com/

Комментарии:

Комментариев нет